Ничто полифоническое не чуждо
Прошел пятый Левитановский фестиваль в Плесе
Левитановский фестиваль в Плесе отметил пятилетний юбилей в новом концертном зале "Левитан-холл". Рассказывает Юлия Бедерова.
Обычно точное и утонченное программирование фестиваля в этот раз казалось проще и свободнее, откликаясь на юбилейные настроения праздничным духом вступительного гала-концерта из шлягеров и бисов, а также увеселительными манерами вокального ансамбля "Бродвей", обаяние которого оказалось ярче, чем профессиональное мастерство. Но и в первой программе с остроумным названием "Музыка для всех нас" (в нем "мы" и "все" кокетливо перемешались) нашлось место музыкальным раритетам в редком по качеству исполнении. Например, таким как бетховенские 12 вариаций на тему Генделя, Соната Генделя для двух виолончелей и фортепиано (транскрипция Л. Фейяра) или Четыре пьесы-фантазии для скрипки, виолончели и фортепиано Шумана, где Алексей Гориболь, Елена Ревич, Рустам Комачков и Дмитрий Прокофьев были настолько же эмоциональны, насколько безупречны.
Юный возраст фестиваля красиво акцентировала детская тема, а центром фестиваля стала программа "Образы детства". В ней главную партию сыграла Ингеборга Дапкунайте, читавшая поэтический цикл Веры Павловой "Детский альбом Чайковского" так, как его придумали авторы — сама поэтесса и пианист Алексей Гориболь: стихи в очередь с фортепианными пьесами. Но трудно сказать, что здесь оказывалось сильнее и важнее — игрушечно страшноватые строчки Павловой в исполнении Дапкунайте или по-настоящему глубокий и трагический подтекст "Детского альбома", до слез ясно различимый в игре Гориболя. К тому же Чайковского предварял вокальный цикл "Детская" Мусоргского с Татьяной Куинджи, так что не трафаретная печаль и сложность выводимой фестивалем детской линии стала явной сразу. От Левитановского фестиваля вообще странно было бы ожидать прямолинейных подходов. Здесь всегда сочетаются изящное и простодушное, горькое и затейливое, то выступая вперед, то прячась одно в другом. И неожиданным продолжением детской темы стала блистательно строгая и нежная программа Полины Осетинской "Колыбельные" — ненавязчиво элегантный сборник пьес для полусонного слушания. На первый взгляд — необязательный добродушный эмбиент, вместе с тем поражающий тонкой драматургией и печальными смыслами. Он начинается и заканчивается романтическими интонациями Респиги, Шопена, Шумана, а внутри прячет прощальные ноты Сильвестрова, горькую красоту киномузыки Батагова, тихую иронию Десятникова и предвидения Листа, заглядывающего в XX век как за грань, так что игра света и тени в программе скоро начинает звучать так, будто это не краски играют в салочки, а жизнь и смерть затеяли прятки, друг друга обманывая и баюкая.
Стоит ли удивляться, что кульминацией не только всего фестиваля, но и его детской линии оказался фортепианный Квинтет Шнитке. Сочинение 1976 года, написанное после смерти матери, страшное и прозрачное, с тончайшим напряжением квартетных эпизодов, лаской и упрямством фортепиано и пронзительно возвышенным финалом, в безукоризненном исполнении лучших московских камерных музыкантов (Алексей Гориболь, Назар Кожухарь, Елена Ревич, Сергей Полтавский, Рустам Комачков) не оставило камня на камне от сентиментально-умилительных настроений, приличествующих разговору о детстве. Квинтет прозвучал логичным продолжением тихого Веберна из первой программы (Две пьесы для виолончели и фортепиано), невесомых конструкций Кейджа из предпоследней (изощренный ансамбль Гориболя и Назара Кожухаря) и "Колыбельных" Осетинской с их вечным покоем.
Единственно, жаль, что верной фестивальной публики в этот раз приехало чуть меньше, чем обычно, что демократизм и элитарность, всегда причудливо сшитые в программах, в этом году оказались разведены, что бродвейскому добродушию слушатели, казалось, были слишком рады, а выдающееся исполнение Квинтета адресовалось небольшому кругу ценителей.
Приходится признать, как ни заманивай игривым тоном широкого слушателя на полифонию строгого стиля, музыка для всех и музыка для немногих — это всегда удовольствие для разного количества слушателей. Но очевидно и другое: так, как звучит Квинтет Шнитке над серой рекой, он вряд ли может еще где-нибудь прозвучать, а тех немногих, кто способен это оценить,— заметно больше, чем кажется, если стоять у парохода на пристани.
Автор Юлия Бедерова, источник Коммерсант.