Press
пресса
14/11/2024
ПРОДОЛЖАЯ РУССКУЮ ЛИНИЮ
Maxim Vengerov and Polina Osetinskaya, photo by Alexander von Bush
После интервью, в котором скрипача Венгерова сравнили с Исайей, Венявским, Крейслером и Хейфецом, ожидания от концерта, организованного фестивалем "Вишневый сад", прошедшего вчера вечером в Симфоническом зале, определенно возросли.
В первом отделении Венгеров вел свою партию достаточно скромно, но после перерыва прозвучала совершенно другая музыка. Элегантная, тонкая и блистательная пианистка Полина Осетинская на протяжении всего вечера демонстрировала эмоциональную вовлеченность, новизну звучания в знакомых музыкальных произведениях и творческое бесстрашие.
Поскольку "Пять мелодий" Прокофьева, написанных в 1920 году, не сразу завоевали успех зрителя, композитор сделал несколько транскрипций для дуэта скрипки и фортепиано. И мы услышали на концерте этот интересный - спокойный и задумчивый, виртуозный и требовательный дуэт инструментов!
Цикл начался с медленного вступления, в самом начале тихого, занимающего небольшое пространство (действительно, Венгеров играл все восхитительные моменты ppp во всех регистрах), затем, на короткое время звук стал настойчивым, а потом снова растворился в созданной музыкантом атмосфере изысканной салонности. Рояль придал звучанию дуэта особенный колорит, подчеркнув пение скрипки в моменты, когда особенно слышны и узнаваемы яркие черты стиля Прокофьева. Легкое звучание рояля в руках Осетинской прозрачно оттеняло очень устойчивое диминуэндо скрипки Венгерова.
В третьей Мелодии Венгеров играл настойчиво и требовательно, хотя и оставался аристократически сдержанным, не пытаясь захватить внимание публики с помощью внешних эффектов.
В четвертой Мелодии дуэт рассказал об образах более светлых и простых, в которых преобладали яркие черты. Можно было закрыть глаза и представить себя в березовой роще или вишневом саду, когда зазвучало фортепиано и увлекло нас в пространство светлой природы с первых же аккордов. Дуэт вступил в оживленную беседу, после чего изысканный тихий диалог стих.
За прошедшие годы мы слышали множество сильных переложений Второй сонаты Прокофьева как для флейты, так и для скрипки. Лучшие из них оказались равноценными по драматизму большим произведениям композитора, написанным в 1943. Венгеров вначале звучал сдержанно, придерживаясь более быстрого, чем ожидалось, темпа модерато, никогда не переставая увеличивать темп, даже когда можно было играть медленнее. В партии скрипки было несколько неожиданных интонационных вариаций, и Венгеров редко демонстрировал высокий тон, но игра была остроумной на протяжении всего времени. Осетинская исполнила свою партию с филигранной точностью. Конечно, Венгеров безукоризненно справился со всеми техническими трудностями, но хотелось слышать больше энергии и силы.
В начале второй части сонаты скорость стала очень высокой. И именно здесь в дуэте проявились лучшие качества обоих исполнителей.
Трагически-оперное "Анданте" было сыгранно Венгеровым кульминационно и точно, а партия фортепиано - легко, без видимых слушателю усилий. Несмотря на то, что мы наслаждались задумчивым блеском фортепианной партии, свободная, «джазовая» вторая часть звучала слишком светло и понятно, будто ясно различимый гербарий цветов за стеклом. За этой частью сонаты последовал финал с большим количеством побочных тем и ярких праздничных образов перед самым завершением. И безошибочные октавы фортепиано и, наконец, некоторая настойчивость скрипки были прекрасны. Было бы уместно при возвращении в финале к роскошной сказочной начальной теме дать больше звучности в рояле, а в скрипке - оттенить и подчеркнуть причудливые звуковые образы финала, четче отделив их звучание друг от друга.
Начав второе отделение со скерцо Брамса из сонаты F.A.E., Венгеров предстал перед нами совершенно другим. Он продемонстрировал все умения, присущие мастерам, чьи выдающиеся исполнительские качества он унаследовал. Мы услышали настойчивую оперную мольбу, разнообразие интонаций, полную самоотдачу, зашкаливающие эмоции, высокий тембр и поразительную скорость. Казалось, что скрипка обрела образ самой Клары Шуман, пока Роберт и Иоганнес сражались за ее любовь в партии фортепиано.
Затем последовала соната Франка, которую считают краеугольным камнем фортепианно-скрипичного репертуара (и я пишу об исполнении этой сонаты, в первую очередь подчеркивая особенное удовольствие, которое доставила мне партия фортепиано).
Это довольно сложная для исполнения вещь, но в этот вечер волшебство и легкость витали в воздухе, особенно в партии фортепиано. Временами казалось, что Полина Осетинская уводит нас за метафизическую завесу, но только чтобы показать нам неожиданно противоположный образ этой музыки - показать страстного тореадора. На самом деле, хотелось оставаться в звуках именно партии фортепиано, но и партия скрипки была искусна и выразительна. Венгеров играл с увлечением и теплотой, завораживали длинные, плавные звуковые линии с переходами в легато при смене смычка, они напоминали живой голос, слышались как вокальные причитания. В этой жестокой, но в то же время романтичной встрече равных было слишком много моментов, о которых хотелось бы рассказать.
Хотя Венгеров посоветовал нам воспринимать "Цыганку" Равеля как французскую, а не цыганскую мелодию, продолжительное соло скрипки поневоле вызвало в памяти образы цыган у пылающего костра. Венгеров увлекся, часто отказываясь от простой красоты тона ради страсти, достойной сцены. И, боже мой, это были идеально плавные звуки, наполнявшие зал, сменяющиеся страстными фрагментами в техничном пиццикато! Затем вступил рояль, словно из другого мира, и по волшебству перенес нас в тончайший Париж. Дуэт танцевал в медленном и быстром танце с опасной неотразимой одержимостью, и символом этой музыки стал яркий красный цвет, передающий энергию и страстность этого произведения.
Публика отпустила музыкантов только после того, как они с улыбками и благородной щедростью исполнили три биса : "Муки любви" Крейслерса, 18-ю вариацию Рахманинова-Паганини и марш из "Любви к трем апельсинам" Прокофьева.
Концерт состоится в воскресенье в Mechanics Hall в Вустере. Билеты здесь.
Ли Эйсман - издатель Intelligencer.
All materials of the “Press” section →
В первом отделении Венгеров вел свою партию достаточно скромно, но после перерыва прозвучала совершенно другая музыка. Элегантная, тонкая и блистательная пианистка Полина Осетинская на протяжении всего вечера демонстрировала эмоциональную вовлеченность, новизну звучания в знакомых музыкальных произведениях и творческое бесстрашие.
Поскольку "Пять мелодий" Прокофьева, написанных в 1920 году, не сразу завоевали успех зрителя, композитор сделал несколько транскрипций для дуэта скрипки и фортепиано. И мы услышали на концерте этот интересный - спокойный и задумчивый, виртуозный и требовательный дуэт инструментов!
Цикл начался с медленного вступления, в самом начале тихого, занимающего небольшое пространство (действительно, Венгеров играл все восхитительные моменты ppp во всех регистрах), затем, на короткое время звук стал настойчивым, а потом снова растворился в созданной музыкантом атмосфере изысканной салонности. Рояль придал звучанию дуэта особенный колорит, подчеркнув пение скрипки в моменты, когда особенно слышны и узнаваемы яркие черты стиля Прокофьева. Легкое звучание рояля в руках Осетинской прозрачно оттеняло очень устойчивое диминуэндо скрипки Венгерова.
В третьей Мелодии Венгеров играл настойчиво и требовательно, хотя и оставался аристократически сдержанным, не пытаясь захватить внимание публики с помощью внешних эффектов.
В четвертой Мелодии дуэт рассказал об образах более светлых и простых, в которых преобладали яркие черты. Можно было закрыть глаза и представить себя в березовой роще или вишневом саду, когда зазвучало фортепиано и увлекло нас в пространство светлой природы с первых же аккордов. Дуэт вступил в оживленную беседу, после чего изысканный тихий диалог стих.
За прошедшие годы мы слышали множество сильных переложений Второй сонаты Прокофьева как для флейты, так и для скрипки. Лучшие из них оказались равноценными по драматизму большим произведениям композитора, написанным в 1943. Венгеров вначале звучал сдержанно, придерживаясь более быстрого, чем ожидалось, темпа модерато, никогда не переставая увеличивать темп, даже когда можно было играть медленнее. В партии скрипки было несколько неожиданных интонационных вариаций, и Венгеров редко демонстрировал высокий тон, но игра была остроумной на протяжении всего времени. Осетинская исполнила свою партию с филигранной точностью. Конечно, Венгеров безукоризненно справился со всеми техническими трудностями, но хотелось слышать больше энергии и силы.
В начале второй части сонаты скорость стала очень высокой. И именно здесь в дуэте проявились лучшие качества обоих исполнителей.
Трагически-оперное "Анданте" было сыгранно Венгеровым кульминационно и точно, а партия фортепиано - легко, без видимых слушателю усилий. Несмотря на то, что мы наслаждались задумчивым блеском фортепианной партии, свободная, «джазовая» вторая часть звучала слишком светло и понятно, будто ясно различимый гербарий цветов за стеклом. За этой частью сонаты последовал финал с большим количеством побочных тем и ярких праздничных образов перед самым завершением. И безошибочные октавы фортепиано и, наконец, некоторая настойчивость скрипки были прекрасны. Было бы уместно при возвращении в финале к роскошной сказочной начальной теме дать больше звучности в рояле, а в скрипке - оттенить и подчеркнуть причудливые звуковые образы финала, четче отделив их звучание друг от друга.
Начав второе отделение со скерцо Брамса из сонаты F.A.E., Венгеров предстал перед нами совершенно другим. Он продемонстрировал все умения, присущие мастерам, чьи выдающиеся исполнительские качества он унаследовал. Мы услышали настойчивую оперную мольбу, разнообразие интонаций, полную самоотдачу, зашкаливающие эмоции, высокий тембр и поразительную скорость. Казалось, что скрипка обрела образ самой Клары Шуман, пока Роберт и Иоганнес сражались за ее любовь в партии фортепиано.
Затем последовала соната Франка, которую считают краеугольным камнем фортепианно-скрипичного репертуара (и я пишу об исполнении этой сонаты, в первую очередь подчеркивая особенное удовольствие, которое доставила мне партия фортепиано).
Это довольно сложная для исполнения вещь, но в этот вечер волшебство и легкость витали в воздухе, особенно в партии фортепиано. Временами казалось, что Полина Осетинская уводит нас за метафизическую завесу, но только чтобы показать нам неожиданно противоположный образ этой музыки - показать страстного тореадора. На самом деле, хотелось оставаться в звуках именно партии фортепиано, но и партия скрипки была искусна и выразительна. Венгеров играл с увлечением и теплотой, завораживали длинные, плавные звуковые линии с переходами в легато при смене смычка, они напоминали живой голос, слышались как вокальные причитания. В этой жестокой, но в то же время романтичной встрече равных было слишком много моментов, о которых хотелось бы рассказать.
Хотя Венгеров посоветовал нам воспринимать "Цыганку" Равеля как французскую, а не цыганскую мелодию, продолжительное соло скрипки поневоле вызвало в памяти образы цыган у пылающего костра. Венгеров увлекся, часто отказываясь от простой красоты тона ради страсти, достойной сцены. И, боже мой, это были идеально плавные звуки, наполнявшие зал, сменяющиеся страстными фрагментами в техничном пиццикато! Затем вступил рояль, словно из другого мира, и по волшебству перенес нас в тончайший Париж. Дуэт танцевал в медленном и быстром танце с опасной неотразимой одержимостью, и символом этой музыки стал яркий красный цвет, передающий энергию и страстность этого произведения.
Публика отпустила музыкантов только после того, как они с улыбками и благородной щедростью исполнили три биса : "Муки любви" Крейслерса, 18-ю вариацию Рахманинова-Паганини и марш из "Любви к трем апельсинам" Прокофьева.
Концерт состоится в воскресенье в Mechanics Hall в Вустере. Билеты здесь.
Ли Эйсман - издатель Intelligencer.
All materials of the “Press” section →